medvedesobaka

Настроение довольно унылое, так что пора браться за мимоарии.
Мемуары, это такое растиражированный способ сквитаться с теми, кто недооценил. Или переоценил. Или, вовсе, не соизволил обратить внимания.
Потому глава первая и последняя будет оценивать бывших с точки зрения их любви к "маленьким хвостатым людям".
Ибаньков, например, был заядлый кошатник. Что, какое-то время меня удивляло, поскольку мужиков я считала собачниками по определению. Ибаньков ненавидел собак. Стоило какой-нибудь неумной жучке наскочить на него с радостным лаем и мечтой тяпнуть за мягкое, как в глазах у Ибанькова появлялся оживлённый блеск и нога сама занимала положение "А вот пенделя!".
С Морковкиной всё было сложно. Морковкина любила и спасала всех окрестных котов, но хотела таксу. Таксу, она таки завела впоследствии, но на таксячью шерсть у Морковкиной оказалась аллергия. Я так думаю, что это месть котов - если ты кошатник, неча тут смотреть на каких-то такс. Так что Морковкина живёт нынче душа в душу с оранжевоглазым и толстопопым котом В., породы шотладнская толстозадая вислоухая.
Дикая лапландская девочка-маугли вообще выпала из всех канонов, и сначала любила морскую свинку. Но любовь к морским свинкам до добра не доводит! Теперь она вплотную сотрудничает с кошачьим приютом, берёт котят на передержку и на вопрос: "Какого хрена, собственно?" отвечает, что надо отдавать долги обществу, чем подтверждает мою догадку о том, что воспитывали её бродячие коты на помойке.
Светка оказалась стопроцентным собачником. И уж не знаю, был ли это мой недостаток или её достоинство, но слушать её рассказы о собакине Басятке можно было бесконечно. Но несмотря на любовь к собакам, самое драгоценное, то есть кошку Кузякину ей можно было доверить. Кузякиной у Светки понравилось - там можно было невозбранно драть диван и прятаться в местных джунглях.